`все, кроме любви, вся наша жизнь так далеко`

солнышко,
я еле отвоевал у тебя компьютер и выгнал в душ (хотя, судя по шуму, ты коварно моешь посуду), и вот теперь сижу и не знаю, что написать. потому что недалекое будущее, когда ты сможешь это прочитать, кажется мне слишком уж далеким и ужасным. однако же - привет! - через сколько-то мало дней от меня останутся буковки на твоем мониторе, тюбики в ванной (скраб просто невероятный, попробуй), куча одежды в углу (и всегда, надевая ее, вспоминай меня), подоконник, куча глупых мультиков на жестком диске, один неумелый эскиз.
представить это... ну, сложно, но можно. хотя и не хочется. я настолько привык к нашей развиртуализации (что ты там делаешь на кухне с таким шумом?)), что не могу вспомнить, как было до. как я жил, где просыпался? кто меня кормил и прощал всякое там? неужели у меня есть своя одежда и свой дом где-то не здесь? и даже свои полочки в ванной. где-то преступно далеко.
но там, в будущем, когда я уже вполне себе бегаю где-то по москве, тебе, наверное, немножко грустно, и я хотел бы тебя поддержать. но не знаю, как. такое чувство, что я пропаду на пару дней - будь готов и не бойся. мне многое нужно разгребсти, передумать, переосмыслить. практически научиться жить заново, знаешь ли. такое легко не дается.
я слишком многим нужен в этом мире (и одновременно не нужен никому, вот потеха-то), просто супермен в отдельно взятом мире-городе-семье. у меня много дел. не только с работой (хотя там тоже нифига не получается, знаешь ли). мне предстоит наконец-то убраться на кровати, помириться с мамой, рассказать о тебе (интересно, что она надумала?). хотя мама и так тебя любит, и даже меня рядом с тобой - как-то больше. и видимо поняла, что _все_серьезно_. нужно помочь михычу, не убить валеру (хотя есть, за что), дописать все рассказы, которые хотела, доделать подарки. написать все важное, что хотелось бы.
не получится.
и вместо того, чтобы утешать, что, в общем-то, бесполезно, спешу напомнить, что нам хватит сил. судя по всему, у нас впереди много всякого, о чем страшно даже думать, особенно мне - я у тебя совсем-совсем ребенок и прячусь в песок при малейшем намеке на опасность. но в тот момент, когда весь мир тащит из меня силы, только ты каким-то образом генерируешь поводы жить, ради которых нужно и хочется что-то делать. несмотря даже на то, что я до последней капли разбит и - боже! - уже не знаю, как буду собирать себя по осколкам, когда...
у меня тут `нева-нева-нева-неважно, ни боли, ни жажды`, и я - нетнетнет! - не реву от ужаса, потому что когда слабость накрывает тебя, мне сразу хочется быть сильнее и защитить от всего. даже если ничерта не могу на самом деле, спасибо за то, что смотрю на тебя и вижу л-любовь - и смотрю так же в ответ. не знаю, побег ли, и очень-очень страшно. а внутри уже начинает скребстись тоска по дворцовой, серому питеру, и
`здравствуй, осенняя площадь;
пусть мой этаж не последний -
скоро я буду с тобой,
мое санкт-петербургское небо...`
...еще одно из противоречий, о которых мы говорили. помнишь? еще один вопрос, на который нет правильного ответа. еще одни угрызения совести, как будто без того их мало. контраст души и тела, разума и инстинктов.
(сейчас ты пришел в комнату и почти обиделся, что я не показываю, и я успел забраться к тебе на коленочки и поцеловать, прежде чем вернуться и дописывать письмо. все еще не реву, чтобы тебя не пугать, вот какой молодец)
безусловный рефлекс - спрятаться от всего мира вместе с тобой, но в голове такое - помогать-помогать-помогать. вот как сегодня - помогать варе, за которую у меня болит очень-очень. помогать маме и валере. вытаскивать ксюшу, которая сама не справится. а я хочу всего-то капельку безразличия, чтобы не хотеть ничего, кроме тебя. потому что это самое простое и понятное, что есть в моей голове.
дело за малым - совместить эту зону комфорта, которая для меня заключается в тебе, и всю остальную жизнь. и научиться безболезненно переключаться. но у нас три месяца до безусловного питера, и если там (несмотря на!!) все получится, то стыдно будет просить у вселенной чего-то еще. а пока что у нас есть сколько-то дней до очень болезненного прощания, шуточки про десять дней (я буду читать допы, а не реветь, ага), наконец-то замоченный нут...
`так много слов, а правильных нет`, и я уже ненавижу себя за то, что трачу время на эти бесполезные буковки, пока ты валяешься на кровати и рассказываешь мне что-то про swarm. и сейчас я снова отвернусь, а ты спросишь, все ли хорошо. а я буду врать. потому что - боже, боже! - как же плохо-страшно тебя отпускать. но `если не я, то кто же, то кто же?..`