вам письмо )

когда я вернулась из индии, а точнее из витиеватого пути, начавшегося задолго до хождения по священной земле, целью которого было разузнать правду и отпустить всё-всё, самое себя отпустить полностью, забыть свое имя и всех вас, я устроила привал, пикник на обочине. я не справилась с этой задачей, остались крупицы-зацепочки, разочарование, отчаяние. я познала любовь и смерть, заглянула им в глаза, поняла что это одно и то же. я была на грани, так устала от повторения, так устала уставать от себя, все ждала что мир больше не сможет притворяться, покажет свое истинное лицо, что разверзнется, захохочет громогласно, скажет - ну ладно, ты меня раскусила, девочка. но мир продолжал делать вид, искусно выдавая ложь за истину, а я в нем не справлялась. я вернулась в холодный питер. тонкая-тонкая, честная, хрупкая, дерзкая, обманутая (я сама себя обманула), чистая, глядящая в самую суть. уже без надежды будить кого-то, устав бесконечно испытывать всю вашу боль, ваш с не успеть или что вам не достанется куска пирога, и вашу тоску по богу, которого вы носите внутри, но не видите. устала как тысяча вечностей. я вернулась в питер и стала играть так, словно вся это круговерть меня заботит, словно меня это все касается, волнует, трогает. я работала с детьми и этот удивительный мир живых реакций, искренних улыбок и слез, глубокой привязанности, здорово растормошил меня, отвлек внимание, позволил переключиться и начать снова смотреть на мир глазами девочки, человека, а не только стараться наблюдать происходящее из зияющей пустоты, столь восхитительно бесстрастной и холодной. так установка "я ничего не чувствую" сменилась на игры с миром, обществом. хотя, сперва я полтора года провела затворником, посвящая себя деткам и книгам из ближайшей библиотеки. чтобы притупить чувствительность и пробудить человеческое во мне, я начала есть мясо, пить алкоголь, смотреть незамысловатое кинцо. потом я встретила тебя, мой милый. и стало так просто и стабильно. не потому что "за тобой как за каменной стеной", не из-за всех этих историй про мужика как опору, а потому что твои философские концепции столь устойчивы. ты вырос в другой среде, среди людей тревожных и отчаянных, но действующих так, словно они искренне верят в возможность все исправить, верят что мы еще не проиграли. и ты, мой хороший, сколько бы ни ругался, так любишь человечество. так умеешь восхищаться изобретательностью нас как вида, восхищаться произведениями искусства, красотой человеческого тела и ума, тебе все творящееся в мире людей по-прежнему интересно. и вот мы умчали на иной континент, я погрузилась пуще прежнего в пучину человеческого, слишком человеческого. и вот уже я вернулась в немытую россию, чтобы вспомнить свои корни, вспомнить себя и найти баланс. я нашла все свои уцелевшие дневники и записи, времен наибольшей тоски по чуду, времен когда я видела себя воином, странником, пустотой, никем и ничем, богом, любовью, исходной точкой. времени, когда я так тосковала по племени, да еще по встрече с мужчиной, готовым разглядеть во мне сестру, без похоти и коварства, по-честному. и вот уже состоялась долгожданная встреча с моей возлюбленной, с которой я всегда дома, где бы мы ни находились. и вот я копошусь в былых записях, зарисовках, воспоминаниях, собираю по кусочкам пазл, восстанавливаю память о себе, такой разной: живой и мертвой, игривой, смешливой, страждущей, жаждущей постичь истину, сварливой, непоседливой, любой, любой, каким угодно проявлением самой себя. и вот я снова стою перед выбором. хочу ли я выйти из игры, наигралась ли я уже? готова ли я ступить на путь, по которому всегда идут в одиночестве, чтобы выбраться из цикла повторяющихся иллюзий? или я готова принять участие в очаровательном безумии моей дорогой и помочь ей уже крутануть этот шар, а то и замахнуться на попытку спасти его от надвигающейся катастрофы? или лучше мне укрыться в норке, посвятить себя творчеству, наедине с природой, гуляя среди сильных сосенок, собирая травки, беззаботно напевая, так словно меня это все не касается, словно неважно, что люди роют себе яму, словно не имеет значения, что эта цивилизация пришла к упадку непостижимого размаха? тем временем часики тикают, обратный самолет улетает через месяц.. пора поразмыслить взаправду. верю я в нас с тобой, мой ласковый, или нет? смогу ли я зажечь в тебе этот огонь? есть ли во мне столько любви, силы, сострадания, чтобы выбить почву из под твоих ног и погрузить тебя в пустоту, устроить тебе встречу с самим собой, мягко, без насилия, чтобы потом заново обсудить с тобой планы и может быть разработать стратегию вместе, основываясь уже не только лишь на историческом материализм, в который ты так истово веришь, но учитывая несомненное влияние того, что мы есть такое? я безусловно могу все. но возвращаясь к вопросу извечному.. столько раз заданному мне самой собой и разными встречными.. чего я хочу? что мне подсказывает сердечко беспокойное? уже через месяц я выберу что-то и жизнь продолжится. удивительная и забавная игра. на самом деле я еще ни разу в жизни ничего не выбрала сама. а только болтаюсь, неприкаянная, позволяя вещам и событиям происходить, случаться, проходить, меняться. таким образом, откладывая решение на потом, я всегда выбираю остаться, я всякий раз выбираю быть с вами, я снова и снова и снова выбираю быть, в этом отвратительном и прекраснейшем из мест. из сострадания ли? или из са что я песчинка и не достойна соскочить? или это такой мазохизм? или или или.
любимая моя девочка, к моменту, когда ты получишь это письмо, ты уже будешь знать прекрасно что выбрала я, более того, ты будешь в ворохе последствий нашего выбора. прости меня если что не так. я надеюсь, у тебя все хорошо. надеюсь что ты не заблудилась, надеюсь, ты не заблуждаешься. смотришь в самую суть? учишься дисциплине? прости. я ничего не требую, ни о чем не прошу.
люблю тебя крепчайше, кем бы ты ни была в этом своем сегодня, куда бы ни шла, о чем бы ни пела. и добрых тебе дорог и путников. я так люблю тебя и себя и прошлую нас (от этой последней я получаю порой чумовые весточки). я желаю тебе быть сильной и сияющей или какой сама пожелаешь. стискиваю тебя в объятиях, прямо через толщи пространства и времени пробиваясь. 8 утра. сегодня мы не спали, а промышляли экотерроризмом. воровали черенки в центральном парке (отнюдь не нью-йоркском). это было незабываемо. безлюдно, тихо-тихо-тихо. впотьмах, в туманной дымке, копошиться в гуще колючих красавцев, утопая в их сладком и пряном хвойном аромате. при свете фонарика, а порой наощупь, пробиваться сквозь ветви туда, все ближе и ближе к кроне, уже почти самим превращаться в древо, чувствовать себя под защитой совершенной там внутри, под надежным укрытием зеленых лап. начать аккуратно и систематично, а под утро уж вовсе сделаться растрепущими, с ветками, листьями, иголками в волосах и одежде, с исколотыми напрочь руками, с промокшими насквозь ногами, завалиться плашмя в кусты можжевельника, в попытке добыть очередной неподатливый черенок. а потом вдруг обнаружить, что не так уж и плохо лежать в душистом можжевельнике, глядя в звездное небо над головой, пока в соседнем кусте точно также лежит твоя подруга, близкая настолько, что не изобретено еще человеком слово, чтобы передать этот вид близости, назови ее хоть сестрой или возлюбленной или мамой, этого всегда будет недостаточно. дружба без похоти, без обмана, принятие тотальное и желание расти, из самых чистых побуждений. и вот мы лежим, хорошие, каждая в своем кусте и переговариваемся. какая безумная ночка. счастье. любовь. восторг. нежность.